Meanna-nа!
 Видишь ли, - заговорил он медленно, с расстановками, точно в первый
раз вслушиваясь в свои мысли и взвешивая их. - Видишь ли, меня притягивает и
интересует в этой жизни ее... как бы это выразиться?.. ее страшная,
обнаженная правда. Понимаешь ли, с нее как будто бы сдернуты все условные
покровы. Нет ни лжи, ни лицемерия, ни ханжества, нет никаких сделок ни с
общественным мнением, ни с навязчивым авторитетом предков, ни с своей
совестью. Никаких иллюзий, никаких прикрас! Вот она - я! Публичная женщина,
общественный сосуд, клоака для стока избытка городской похоти. Иди ко мне
любой, кто хочет, - ты не встретишь отказа, в этом моя служба. Но за секунду
этого сладострастия впопыхах-ты заплатишь деньгами, отвращением, болезнью и
позором. И все. Нет ни одной стороны человеческой жизни, где бы основная,
главная правда сияла с такой чудовищной, безобразной голой яркостью, без
всякой тени человеческого лганья и самообеления.
- Ну, положим! Эти женщины врут, как зеленые лошади. Поди-ка поговори с
ней о ее первом падении. Такого наплетет.
- А ты не спрашивай. Какое тебе дело? Но если они и лгут, то лгут
совсем как дети. А ведь ты сам знаешь, что дети - это самые первые, самые
милые вралишки и в то же время самый искренний на свете народ. И
замечательно, что и те и другие, то есть и проститутки и дети, лгут только
нам - мужчинам - и взрослым. Между собой они не лгут - они лишь вдохновенно
импровизируют. Но нам они лгут потому, что мы сами этого от них требуем,
потому что мы лезем в их совсем чуждые нам души со своими глупыми приемами и
расспросами, потому, -наконец, что они нас втайне считают большими дураками
и бестолковыми притворщиками. Да вот хочешь, я тебе сейчас пересчитаю по
пальцам все случаи, когда проститутка непременно лжет, и ты сам убедишься,
что к лганью се побуждает мужчина.
- Ну, ну, посмотрим.
- Первое: она беспощадно красится, даже иногда и. в ущерб себе. Отчего?
Оттого, что каждый прыщавый юнкер, которого так тяготит его половая
зрелость, что он весною глупеет, точно тетерев на току, и какой-нибудь
жалкий чинодрал из управы благочиния, муж беременной жены и отец девяти
младенцев, - ведь оба они приходят сюда вовсе не с благоразумной и простой
целью оставить здесь избыток страсти. Он, негодяй, пришел насладиться, ему -
этакому эстету! - видите ли, нужна красота. А все эти девицы, эти дочери
простого, незатейливого великого русского народа, как смотрят на эстетику?
"Что сладко - то вкусно, что красно - то красиво". И вот, на, изволь,
получай себе красоту из сурьмы, белил и румян.
Это раз. Второе то, что этот же распрекрасный кавалер, мало того, что
хочет красоты, - нет, ему подай еще подобие любви, чтобы в женщине от его
ласк зажегся бы этот самый "агонь безу-умнай са-та-ра-са-ти!", о которой
поется в идиотских романсах. А! Ты этого хочешь? На! И женщина лжет ему
лицом, голосом, вздохами, стонами, телодвижениями. И он сам ведь в глубине
души знает про этот профессиональный обман, но - подите же! - все-таки
обольщается: "Ах, какой я красивый мужчина! Ах, как меня женщины любят! Ах,
в какое я их привожу исступление!.." Знаете, бывает, что человеку с самой
отчаянной наглостью, самым неправдоподобным образом льстят в глаза, и он сам
это отлично видит и знает, но - черт возьми! - какое-то сладостное чувство
все-таки обмасливает душу. Так и.. здесь. Спрашивается: чей же почин во лжи?
еще и третий пункт. Вы его сами подсказали. Больше
всего они лгут, когда их спрашивают: ."Как дошла ты до жизни такой?" Но
какое же право ты .имеешь ее об этом спрашивать, черт бы тебя побрал?! Ведь
она не лезет же в твою интимную жизнь? Она же не интересуется твоей первой
"святой" любовью или невинностью твоих сестер и твоей невесты. Ага! Ты
платишь деньги? Чудесно! Бандерша, и вышибала, и полиция, и медицина, и
городская управа блюдут твои интересы.