Гудела степь донская
От ветра и огня.
Казачка молодая
Садилась на коня.
Веселая девчонка,
С наганом на боку,
Садилась, говорила
Седому казаку:
«Прощай, отец родимый,
Прощай, старуха мать,
Я еду за свободу,
За землю воевать».
Сказала и помчалась
По ветреной пыли,
А ей вослед шумели
Степные ковыли.
Гудела степь донская
От сабель и подков.
Маруся Бондаренко
Рубала юнкеров.
Но вот промчались годы,
Затих военный звон,
И желтыми хлебами
Цветет широкий Дон
Маруся Бондаренко
Лежит в степи глухой,
В походной портупее
И в шапке боевой.
А рядом по станицам
Бушуют тополя,
Цветут и зеленеют
Колхозные поля.
Утихла степь донская,
И партизанка спит,
Но песня молодая
По ковылям шумит.
От ветра и огня.
Казачка молодая
Садилась на коня.
Веселая девчонка,
С наганом на боку,
Садилась, говорила
Седому казаку:
«Прощай, отец родимый,
Прощай, старуха мать,
Я еду за свободу,
За землю воевать».
Сказала и помчалась
По ветреной пыли,
А ей вослед шумели
Степные ковыли.
Гудела степь донская
От сабель и подков.
Маруся Бондаренко
Рубала юнкеров.
Но вот промчались годы,
Затих военный звон,
И желтыми хлебами
Цветет широкий Дон
Маруся Бондаренко
Лежит в степи глухой,
В походной портупее
И в шапке боевой.
А рядом по станицам
Бушуют тополя,
Цветут и зеленеют
Колхозные поля.
Утихла степь донская,
И партизанка спит,
Но песня молодая
По ковылям шумит.
Комментариев нет:
Отправить комментарий